Твои попытки направить или вмешаться он воспринимает как покушение на свой «новообретённый суверенитет», которого ты можешь даже не замечать. Ты можешь чувствовать, что он отстранился, и что не можешь к нему пробиться. Внутри тебя есть тревога, страх за сына и одновременно невозможность действовать так, как раньше.